- Ты серьезно думаешь, что он с ней спал? - Мальчишеский голос звучал прямо над ухом Фергаса, который уже пятнадцать минут страдал тем, что переносил ящики с газировкой из машины в магазин. Хозяин этой лавчонки, добрый и отзывчивый ливанец, сбежавший в Англию во время очередных сражений вместе с семьей, весьма радушно принимал помощь мальчишки в подобных работах за чисто символическую плату - если так можно назвать продукты на ужин и разрешение умыться теплой водой. Сегодняшний вечер выдался несколько иным - машина пришла большая, груз тяжелый, и потому Саттенбергу было позволено привести одного помощника. Им, по стечению обстоятельств, оказался Артур - невысокий мальчуган, сбежавший из дома от родителей-пьяниц. Артур был настолько зеленым в уличной жизни, что у Фергаса складывалась стойкая уверенность, что через недельку-другую его новоиспеченного дружка загребут соцслужбы и отправят в "обезьянник" для невиновных несовершеннолетних бездомных. Говоря проще - определят в какой-нибудь приют.
- Говори, пожалуйста, потише. - Фергас поднял очередную коробку. - Если нас услышат, то, в лучшем случае, сегодня мы останемся голодными. - По-правде сказать валлиец боялся не столько быть услышанным кем-то, и остаться без еды, сколько просто смущался любых тем касательно "взрослой жизни". Закрытая школа для мальчиков, знаете ли, не слишком способствует моральному развитию в половой сфере, так что вряд ли статистика геев - выпускников подобных заведений, должна кого-то смущать.
- Но как ты узнал? - Не унимался белобрысый мальчишка, передавая Фергасу из машины очередную коробку с пончиками. - Ты видел их да? - Его глаза горели. - И как оно?
Фергас не ответил. Он молча взял коробки, сделав вид, что отвлекся на собственные мысли, а сам невидимо улыбнулся. Этот Карим - надменный глупец, если верит что его старший сын, Арий, все еще невинен как губка...
Правда Фергаса больше волновал не Арий - пусть этому типу едва перегнуло за четырнадцать, а он уже трется со всеми девчонками по подземным переходам, для Саттенберга это не имело никакого значения. Юношу напрягал младший из сыновей Карима - Джиллияль... маленький, крепкий, и жестокий. Пока Карим свято верит Аллаху и уповает на то, что младшенький ходит в школу и учит французский, по имеющейся у Фергаса информации, Джиллияль давно связался с террористами. И вряд ли у мальчишки есть дорога назад.
- Ты уснул, Уилбер? - Легок на помине. Выйдя из собственных мыслей Саттенберг перевел взгляд на очутившегося перед ним ливанца. Он почти не говорил по-английски, в отличии от его жены, и юноша предпочитал общаться с эмигрантом на французском, благо у обоих он был достаточно хорош.
- Простите, месье. - Фергас обернулся на Артура - тот все продолжал ожидать ответа на свой вопрос... Но так и не дождался.
Выгружать машину они закончили уже глубоко за полночь. Где-то около часу ночи, а может и позже, когда Фергас убедился, что его друг благополучно уснул в их импровизированном шалаше под старым мостом, он позволил себе небольшую прогулку.
Чем то было вызвано, бессонницей или желанием побыть одному в тишине, малец не определился, но его курс лег стандартно по B121, в направлении к Sidney street. Но кто знал, что именно сегодня эта прогулка обернется таким поворотом сюжета?
Фергас едва пересекся с автобусной остановкой,остался ее и White horse line позади, как мима юноши стремительно (в сравнении с ночной неподвижностью) промчалось такси, остановившись на пешеходном переходе за Garden street, и из него спешно вышла девушка. Высокая, статная, в свете задних габаритов было сложно разглядеть что-то более подробное, чем телосложение, рост, форма лица и длинна волос, но где-то на интуитивном уровне Саттенберг мог предположить, что цвет волос у неожиданной встречной был рыжий, стрижка каскадная, некогда аккуратно уложенная.
Она хромала при ходьбе, и взгляд мальчишки быстро идентифицировал причину - колено разбито, вряд ли упала при беге, судя по кровоподтеку падение было боковым. - "Подскользнулась?" - Внимательный взгляд пополз выше. - "Нервно напряженная рука - видимо боль тоже есть, лицо в ссадинах... Ударили?" - Он постарался напрячь зрение, - "Ссадина, нет, кожа не стерта, а словно счесана... Как будто бы она упала с велосипеда..." - Он перевел взгляд на скрывающееся за поворотом такси. В свете фонаря в памяти ярко запечатлелся номер машины и автопарк. - "Нет, она ехала на такси, у врача не была, первой медпомощи не оказывали. Значит, очевидно, не велосипед... Сбила машина?" - Фергас едва успел набрать воздуха в грудь, дабы решить для себя, стоит ли показываться девушке и узнавать, не нужна ли ей помощь, - "боже, что за дурь, какая ей может быть нужна помощь от беспризорника?!" - но мысль внезапно оборвалась, так как взгляд юноши заметил то, чего быть не должно было по всем определениям: двойной красный блик где-то слева от нее.
Прошло меньше секунды, прежде чем ночной воздух разрезал резкий неприятный хруст и тихий вскрик ребенка: девушка, что секунду назад стояла перед ним, лежала, распростертая на земле. Содержимое ее черепной коробки аккуратно обрамляло бордюрный камень.
В непонятном для себя порыве Саттенберг бросился к ней, и лишь чудом успел включить свой мозг вовремя - тихий хлопок где-то спереди: он вскинул взгляд - в свете луны, на крыше пятиэтажного дома, показался человеческий силуэт. Небольшой, но крепкий, четкой формы.
Он даже не заметил, как собственное плечо пронзила дикая боль. Ноги уже несли его, не обращая внимания на голову - вплотную к забору, вдоль него, и быстрее, в парк. Он оглядывался, а перед глазами стоял четкий силуэт человека, четкими формами лица, которое было скрыто тенью.
Отредактировано Fearghas Sattenberg (Feb 12 2012 03:44:21)
